Пояснение 2003 года

Пояснение 2003 года. О. Иларион (тогда он был еще игуменом, и нынешняя электронная версия ответа подписана именно так) предполагал, видимо, поместить ответ на мою рецензию в ХВ 2 в 3-м номере ХВ, так как ссылку на этот номер еп. Иларион включил (как будто бы рецензия уже издана!) в библиографию, приложенную к очередному переизданию одного из своих трудов— на сей раз украинскому. Однако редакция ХВ приняла решение вообще не публиковать в журнале ответов на рецензии (желающих вступить в дискуссии оказалось слишком много). В электронной библиографии трудов епископа Илариона ответ уже отсутствует, однако, убедившись, что ответ до сих пор не издан, епископ Иларион поместил его в Интернете, что дает и мне право на соответствующую интернет-публикацию.

[P. S. (11 декабря 2003 г.) Через полгода после появления интернет-версии епископ Иларион опубликовал ответ в журнале, членом реколлегии которого он состоит: Церковь и время: научно-богословский и церковно-общественный журнал. № 2 (23). 2003. С. 262–269. На мое незамедлительное обращение в редколлегию с просьбой опубликовать в следующем номере реплику, обнародованную ранее в Интернете, ответа не последовало. Тот факт, что епископ Иларион никак не указал на интернет-реплику, хотя извещение о ней было ему послано заблаговременно, и не решился издать ее на страницах журнала «Церковь и время», свидетельствует о его нежелании или неспособности вести подлинно научную полемику.]

(с) А.Г. Дунаев, 2003. Текст публикуется впервые только в электронной версии. Все права защищены. Разрешается любое использование текста (включая копирование его и тиражирование в сети Интернет либо на бумажных носителях) с обязательной ссылкой на данный сайт и последующим уведомлением автора о месте публикации.

Файл оптимизирвоан для просмотра в Word 2000.

К истории полемики:

Рецензия А.Г. Дунаева

Ответ игумена Илариона

Реплика А.Г. Дунаева (см. ниже)

А.Г. Дунаев

Штрихи к “двум патрологиям”

(по поводу ответа игумена Илариона Алфеева)

Помещенный во втором номере “Христианского Востока” краткий разбор трех русских переводов гомилии св. Мелитона “О Пасхе” удостоился столь молниеносной реакции одного из авторов рецензировавшихся переводов, что ответ на рецензию был прислан в редакцию еще до того, как я смог увидеть сигнальный экземпляр журнала. К сожалению, эмоции игумена Илариона настолько возобладали над научной аргументацией, что возникла нужда в нескольких комментариях к ответу.

Предисловие к моей рецензии посвящено общей характеристике ситуации в современной русской патрологии, отнюдь не исчерпывающейся трудами о.Илариона и существующими переводами гомилии “О Пасхе”. При этом я специально прошу не ставить мне “в строку” метафору о полезных злаках и сорняках. Если автор ответа сам причисляет свои переводы к плевелам, то можно лишь восхищаться подлинным монашеским смирением игумена Илариона.

Звучащее лейтмотивом ответа о.Илариона наблюдение, что мой перевод опубликован позже рецензируемых, справедливо. Однако о.Иларион “забывает” указать, что перевод был завершен уже в 1996/1997 г. (см. СДХА, с.VI—VII), то есть до издания всех трех рецензируемых переводов. Книга вышла с запозданием из-за длительной работы над сложным макетом и указателями, а также отсутствия средств на издание и ожидания решения РГНФ о бюджетном финансировании. С переводом С.Говоруна я смог познакомиться в самый последний момент (см. СДХА, 939), а перевод В.Василика стал мне известен только после выхода книги. Таким образом, о.Иларион может утешаться лишь тем предположением, что мой перевод — плагиат его первого перевода, изданного в ЖМП в 1993 г. Пожелание о.Илариона, чтобы я выбирал для переводов тексты, не переводившиеся ранее на русский язык, глубоко созвучно моим чаяниям. К несчастью (или, наоборот, к счастью?), святоотеческих текстов, никогда не переводившихся на русский язык, не так уж много (гимны преп. Симеона Нового Богослова тоже переводились ранее, хотя и не стихотворным размером), а при выборе авторов мне приходится руководствоваться не столько своими желаниями, сколько заказами издательств. О.Иларион намеренно закрывает глаза не только на то, что перевод гомилии “О Пасхе” входит составной частью в перевод всего наследия св. Мелитона Сардского, но и на то, что включение творений св. Мелитона в СДХА целиком обязано проекту переиздания всех переводов прот. П.Преображенского (см. СДХА, с.III).

Главный смысл рецензии заключался в том, что любой перевод древних авторов должен быть научным трудом и невозможен без ответственного подхода к текстологии и знакомства с исследовательской литературой. В своих публикациях я неизменно стараюсь следовать этому — само собой разумеющемуся — принципу и, естественно, хотел бы, чтобы этот принцип стал нормой для современных русских патрологов. К сожалению, о.Иларион не желает видеть этой мысли. Утверждения о.Илариона об отсутствии в издании С.Холла новых, существенных и обоснованных, разночтений совершенно бездоказательны. Сам о.Иларион впервые упоминает об издании С.Холла только в четвертой версии своего перевода (то есть после издания СДХА), не приводя никаких аргументов в поддержку своего мнения. Между тем о разночтениях изданий О.Перле и С.Холла я специально пишу в СДХА 511—513, и эти разночтения отмечены в аппарате СДХА. Основным разночтениям обоих изданий (а их по крайней мере несколько десятков) посвящена также специальная статья С.Холла (СДХА, с.517, №14). По общепризнанным стандартам современной европейской классической филологии издание, в котором предложено хотя бы несколько удачных конъектур, считается лучшим и более авторитетным, чем издания, в которых этих конъектур нет. В случае же с новым изданием С.Холла речь идет не о нескольких конъектурах, но об опущении, добавлении и ином порядке целых строк на основании двух впервые — полностью или частично — привлекаемых древних переводов. Если о. Иларион сознательно предпочитает окончательно устаревшее издание SC, то все худшие чтения следует поставить в вину исключительно переводчику. Выбранное о.Иларионом для сравнения переводов начало гомилии менее показательно, ибо в первых 400 стихах используются разночтения только двух-трех (из двадцати) рукописей, но и в приведенном отрывке С.Холлом, например, восстановлена целая строка (ст.5) и предложено лучшее чтение “не сокрушенный” вместо “закланный” (ст.25). Кресты в ст.40 (опущенные при цитировании о.Иларионом) информируют читателя об отсутствии научного consensus’а в интерпретации испорченного места (все возможные варианты приведены в аппарате), а курсив в ст.25 и далее — о наличии и характере библейских аллюзий. Если для о.Илариона все это не имеет никакого значения, то такая позиция лишний раз подтверждает вывод об отсутствии у выпускников (а порой и преподавателей) отечественных Духовных академий основательной филологической подготовки (особенно в области древних языков).

Собственно ответ о.Илариона строится из двух частей: возражений на мои замечания и высказываний о моем переводе гомилии “О Пасхе”.

В первой части о.Иларион справедливо замечает, что в Оксфорде он получил степень “доктора философии”, а не “доктора богословия”. Поскольку последнюю степень о.Иларион получил, насколько мне известно, чуть позже в Свято-Сергиевском богословском институте в Париже, то я приношу ему свои извинения за отсутствие соответствующего уточнения. Что же касается моих совершенно конкретных указаний на грубые ошибки в переводе, то здесь о.Иларион никак не объяснился и, следовательно, полностью согласен с обоснованностью замечаний. Прочие аргументы о.Илариона относятся к разряду ad hominem. Возможно, А.И. Сидоров является для о.Илариона непререкаемым авторитетом, но это не может служить мне основанием снимать ответственность “даже” с А.И. Сидорова как научного редактора и автора предисловия к сборнику, в котором издан рецензируемый перевод. Я готов согласиться, что все без исключения упомянутые мной авторы весьма одаренны, учились или учатся в иностранных университетах и, быть может, гениальны. Однако и гениям свойственно ошибаться!

Во второй части о.Иларион разбирает мой перевод. Поскольку рецензенту не удается обнаружить в переводе ошибок, он пытается обвинить меня в плохом литературном стиле. О вкусах, как говорится, не спорят, и если о.Иларион предпочитает переводить, например, библейский эпитет Господа нашего Иисуса Христа “овца”, а не “овча”, и всячески избегать любых церковнославянизмов, то это его право. По поводу же намеренного калькирования мной греческого синтаксиса замечу, что оно вызвано не только принципиальными стилистическими соображениями, но и научной ориентированностью издания, сопровождаемого обширным критическим аппаратом. Нападки о.Илариона на стиль перевода вовсе не беспристрастны, что и понятно, ибо он отнюдь не представляет ту незаинтересованную “третью сторону”, которая могла бы выносить объективные суждения. Если бы о.Иларион последовал моему примеру и приводил в ответе параллельно греческий оригинал, то многие вопросы, могущие возникнуть у читателей, были бы сняты. Так, о.Илариону не нравится оборот “имеющее быть воздвигнутым”, и автор ответа предлагает переводить его “то, что будет воздвигнуто”. Здесь уместно привести целиком §36 в двух переводах для иллюстрации отсутствия “серьезных отличий” между ними, как пишет о.Иларион, считающий, по-видимому, что для “тщательного сличения” требуются кадры специального института:

Перевод о.Илариона 1998 г.	Мой перевод в СДХА 1999 г.
Если это не предустроение, то само дело не имеет смысла.	Именно так бывает при подготовке: (само) произведение (еще) не воздвигается;
Разве не видится будущее через символический образ?	но чтобы было видно будущее чрез образную модель,
Поэтому совершается изображение будущего —	для этого делается эскиз будущего (образа) —
как бы из воска, или из глины, или из дерева,	из воска, глины или дерева —
чтобы будущее стало видимо	чтобы увидеть имеющее быть воздвигнутым
выше в величии	более высоким по величине,
и сильнее в мощи,	и более мощным по силе,
прекрасное по форме	и прекрасным по форме,
и богатое по устроению	и богатым по исполнению
через малое и тленное изображение.	чрез малый и тленный эскиз.

Обычное причастие mšllon я перевожу, как и о.Иларион, два раза словом “будущее”. Однако греческий оборот mšllw + Inf. (как в данном месте tÕ mšllon ¢n…stasqai) в классическом языке (а именно на таковом говорил и писал св. Мелитон) еще не формализовался и имел, помимо значения будущего времени, оттенок намерения или долженствования. Этот оттенок и передан мной при помощи “милого сердцу галлицизма”, вошедшего “в плоть и кровь” русского литературного языка XIX в. В переводе же о.Илариона не только теряется этот оттенок, но пропадает и сам глагол ¢n…stasqai, интерпретируемый им чуть ниже (§37 и 42) как “произойдет” и “появилась”!

В другом случае о.Иларион недоумевает по поводу выражения “возделывать уксус”. Однако у св. Мелитона употреблен глагол gewrgšw (ср. русское “земледелие”)[1], а не poišw, ™rg£zomai и т.п., как это вытекает из перевода о.Илариона (во второй редакции 1998 г.) “сделал”. Уверяю о.Илариона, что подобное выражение звучало для греческого уха не менее непривычно, чем для русского. В чем же дело, почему Мелитон все-таки употребляет такое словосочетание? Недоумения о.Илариона объясняются, по-видимому, незнанием древних реалий[2] и переносом современного “химического” значения слова “уксус” на мелитоновское словоупотребление. В древности слово “уксус” означало прокисшее вино, которым пользовались солдаты для утоления жажды и которым напоили Иисуса Христа. Мелитон специально пишет о “возделывании [буквально, “земледелии”] уксуса” (а не виноградной лозы, ¥mpeloj), желая подчеркнуть смелой метафорой вину иудеев. Таким образом, своими недоумениями (вынесенными к тому же в первую часть заголовка ответа) о.Иларион вновь свидетельствует о слабом знании греческого языка и нечувствии поэтики Мелитона.

Последним “штрихом” в ответе о.Илариона (и второй частью заголовка) стала ирония над опечаткой в слове “понаслышке”, происшедшей вследствие технических неполадок при пересылке постскриптума по E-mail’у и неоднократного редакционного сокращения приписки по недостатку места в готовом макете. К сожалению, у меня не было возможности видеть верстку рецензии, поскольку журнал издается в Санкт-Петербурге, и я допускаю, что в эту и другие статьи могут вкрасться иные опечатки. Конечно, я никоим образом не снимаю своей ответственности за опечатки, но хотел бы напомнить о.Илариону, что в рецензии я, прекрасно зная как о технических трудностях “совместимости компьютеров”, так и о возможности lapsus calami, memoriae etc., не один раз оговариваю, можно ли делать в том или ином случае скидку на опечатку или нет[3]. Апелляция о.Илариона к подобного рода “аргументам” лучше всего свидетельствует об отсутствии у него подлинно научных доводов.

На главную страницу

[1] В используемом о.Иларионом издании О.Перле правильный перевод “amer pour toi le vinaigre que tu cultivas” (§93, p.115).

[2] Именно поэтому в послесловии о.Илариона (с.30) написано, что неизвестный науке “Сервилий Павел был проконсулом Асии в 164—166 гг.”. Пояснения см. в СДХА 427, ср.: Бикерман Э. Хронология древнего мира. Ближний Восток и античность. Сретенск, 2000 [репринт]. 230.

[3] Так, в издании о.Илариона греч. dÚo транслитерируется dio на с.32 (дважды), а staurÒsimon как stabrosimon на с.33 (то есть u передается через i и b, а не y); в примеч.10 на с.31 отсутствует конец; в примеч.15 на с.32 указана неправильная страница; на с.35 напечатано “аллюзии” вместо “аллюзий”; и т.д. Об этих и иных мелких погрешностях я сознательно умолчал в краткой рецензии.